Искусство в школе

Автор Д.Б. Кабалевский

 

Искусство в школе… Сколько лет эта тема является предметом обсуждения на разного рода съездах, конференциях и совещаниях, сколько страниц в различных журналах, сборниках и газетах посвящено ей, сколько всевозможных решений, постановлений и рекомендаций было по ней принято… И все же сегодня, быть может, даже больше, чем когда бы то ни было, есть необходимость вновь обратиться к этой теме, значение которой постоянно возрастает, как возрастает значение всего, что связано с ростом духовной культуры нашего народа.

 

Всеобщее среднее образование подразумевает овладение всеми учащимися основами духовной культуры в гармоничном единстве двух её слагаемых – культуры научной и культуры художественной. Однако из года в год в адрес школы раздаются упрёки в недооценке роли художественной – и шире – эстетической культуры в воспитании личности школьника. К сожалению, для упрёков этих имеются достаточно веские основания. Дисгармония в развитии духовной культуры школьников вовсе не сводится лишь к нарушению разумного соотношения количества часов научного и эстетического циклов в сетке уроков школьного расписания, хотя и этот вопрос достаточно серьезный.

 

Жизненная суть проблемы значительно глубже. «…Человек утверждается в предметном мире не только посредством мышления, а и через посредство всех чувств». (Маркс К. и Энгельс Ф. Подготовительная работа для «Святого семейства»). Эти слова с абсолютной ясностью утверждают идею, что человек может познать мир, найти в нём своё место и воздействовать на него, лишь овладев духовной культурой в её целостности: развив в себе в равной мере способность мыслить и способность чувствовать.

 

Наименование неразрывности этих двух сфер духовной культуры человека, их равной важности для его успешной деятельности, в какой бы области эта деятельность ни протекала, зачастую и становится причиной той дисгармонии в школьном образовании, о которой речь шла выше. Воспользовавшись мудрыми строчками одного из стихотворений С.Я. Маршака, можно сказать, что школа должна так обучать и воспитывать своих питомцев, чтобы «добрым был ум» у них, а «сердце было умным».

 

Школа, думая преимущественно о развитии «ума» своих воспитанников и значительно менее заботясь о развитии их «сердца», не учитывает того, что наносит этим вред не только сердцу, но и уму. Многочисленные социологические исследования и богатый педагогический опыт убедительно показывают, что развитая эмоциональная сфера учащихся стимулирует и умственную их деятельность. В этом нет ничего удивительного, напротив, природа этой закономерности очень ясна: искусство (конечно, не единственная, но наиболее концентрированная форма проявления эстетического начала) интенсивно развивает в человеке, в данном случае – в личности учащегося, творческое начало, эмоциональную чуткость, творческую фантазию и воображение. А ведь на этот счёт мы знаем очень определенное суждение В.И. Ленина о том, что «без человеческих эмоций никогда не было, нет и не может быть человеческого искания истины». Вспомним и другие, не менее важные для понимания рассматриваемого вопроса слова Владимира Ильича: «Напрасно думают, что фантазия нужна только поэтам. Это грубый предрассудок. Даже в математике она нужна. Даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно без фантазии».

 

Нужны ли ещё доказательства того, что если ущерб наносится художественной культуре человека, то это отзывается не меньшим ущербом и на его научной культуре, иначе говоря, на всей его духовной культуре! Если нужны, обратимся к мнению самих представителей научной культуры.

«Если бы мне пришлось вновь пережить свою жизнь, – писал Чарльз Дарвин, – я установил бы для себя правило читать какое-то количество стихов и слушать какое-то количество музыки, по крайней мере, раз в неделю; быть может, путём такого (постоянного!) упражнения мне удалось бы сохранить активность тех частей моего мозга, которые теперь атрофировались. Утрата этих вкусов равносильна утрате счастья и, может быть, вредно отражается на умственных способностях, а ещё вероятнее – на нравственных качествах, так как ослабляет эмоциональную сторону нашей природы».

 

Альберт Эйнштейн, выдающийся учёный, которого Ленин называл одним из «великих преобразователей естествознания», был, как это хорошо известно, неплохим скрипачом и страстно любил музыку. Он утверждал, что искусство «помогает нашей мыслительной способности прийти к её наивысшим достижениям». Советский учёный, доктор геолого-минералогических наук, профессор Г.Л. Поспелов, говоря о «высокой культуре» человека, «активизирующей его мысли и чувства, заставляющей «работать» друг на друга различные его способности», вспоминает при этом имя Эйнштейна: «Образно говоря, оттого, что Эйнштейн был скрипачом, выиграл не только Эйнштейн, но и наука».

 

Советский авиаконструктор А.С. Яковлев, чьи истребители (знаменитые «Яки») сыграли такую неоценимо важную роль в годы Великой Отечественной войны, в одной из своих статей, говоря о воспитании молодых технических кадров, высказался весьма определенно: «Чайковский – наш соавтор!.. Техническое и научное творчество настойчиво требует от специалиста всестороннего культурного развития, а музыка, литература, живопись оплодотворяют творческий процесс учёного».

 

Примеров обращения людей науки к искусству, во всяком случае, их понимания органичной взаимосвязанности научной и художественной культуры, можно привести великое множество. Но мы знаем не меньшее число примеров, когда люди искусства подобным же образом испытывали потребность в общении с науками и даже в прямой научной деятельности.

 

Речь идёт не только о таких чрезвычайных, исключительных явлениях, как Пушкин – великий поэт и Пушкин – автор научно-исторических трудов «История Пугачева» и «История Петра» (к сожалению, незавершенная); или Бородин – композитор, великий классик русской музыки и Бородин – химик, профессор Петербургской военно-медицинской академии; или Цезарь Кюи – известный композитор, музыкальный критик и одновременно инженер-генерал, специалист по фортификации; или Альбер Швейцер – крупнейший знаток музыки И.С. Баха, автор трудов о его жизни и творчестве, отличный органист и специалист по строительству органов и к тому же профессиональный врача, доктор медицинских наук; или талантливый советский живописец и одновременно выдающийся искусствовед Игорь Грабарь, избранный действительным членом двух академий – Академии художеств СССР и Академии наук СССР… Было бы несправедливым, особенно в нашем журнале, не назвать и имя Бориса Владимировича Асафьева – композитора, чьи балеты – «Пламя Парижа», «Бахчисарайский фонтан», «Кавказский пленник» – закладывали фундамент советского балетного искусства, и в то же время Игоря Глебова (литературный псевдоним Асафьева) – основоположника советского музыкознания, автора принципиально важных педагогических исследований, заложивших основы теории советской музыкальной педагогики (не случайно Б.В. Асафьев был не только председателем Союза композиторов СССР, но и действительным членом Академии наук СССР).

 

А разве не говорят о внутренней потребности в научном осмыслении и обобщении закономерностей своей творческой работы такие факты как создание М.И. Глинкой лаконичных, но проницательных и мудрых «Заметок об инструментовке»; Н.А. Римским-Корсаковым ценнейшего двухтомного труда «Основы оркестровки»; С.И. Танеевым монументального исследования «Подвижной контрапункт строгого письма».

 

Конечно, воспитание художественной культуры учащихся далеко не единственное «слабое звено» во всей цепи учебно-воспитательных задач, стоящих перед сегодняшней школой, если подходить к ней с полной мерой строгости, вытекающей из требований современного этапа развития нашего общества. Но есть в этом «звене» особые свойства, на которые надо обратить самое пристальное внимание при рассмотрении всей системы школьного образования. Остановимся только на одном, но первостепенно важном из этих свойств.

 

Может ли какое-нибудь математическое уравнение, какая-нибудь химическая формула, какой-нибудь закон физики помочь нам хотя бы приблизиться к пониманию того, что такое добро, а что такое зло; что такое благородство, а что такое подлость; что такое смелость, а что такое трусость! Ответы на эти вопросы, относящиеся к сфере нравственности, мы можем найти лишь в поведении людей данных наук, в том, как они относятся к своей научной деятельности, особенно к применению результатов этой деятельности, но не в самой науке, которая в каждый момент своего развития, оставаясь неизменной в своём существе, может оказаться в нравственном отношении и великим благом для человечества, и великим злом.

 

Иначе обстоит дело с искусством. Художественные образы музыки, литературы, изобразительного искусства, театра и кино всегда содержат нравственный элемент в самих себе – в своём содержании, в своём существе. Вот почему любое художественное произведение всегда есть нерасторжимое единство двух начал – эстетического и нравственного. Даже в самых простеньких сказочках, песенках, картинках, с которых начинает формироваться отношение к важнейшим нравственным проблемам самых маленьких малышей. Можно сказать, что искусство помогает ребенку делать свои первые шаги в мир нравственности ещё до того, как он самостоятельно сделает первые шаги по земле.

 

«А где, как не в школе, может человек получить начала эстетического воспитания, на всю жизнь приобрести чувство прекрасного, умение понимать и ценить произведения искусства, приобщаться к художественному творчеству!» Эти слова, сказанные Генеральным секретарём ЦК КПСС тов. Ю.В. Андроповым в его речи на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, нашли горячий, самый оптимистический отклик в широчайших кругах школьных учителей, преподавателей педагогических учебных заведений, родителей, работников педагогической науки и всех отраслей народного образования и, конечно, деятелей искусства.

 

Партия вновь с большой определённостью подчеркнула ведущую роль школы в эстетическом воспитании юного поколения, а следовательно и всего народа. Это заставляет нас с особым вниманием и ответственностью критически оценить то, что в этом отношении в школе уже сделано, что предстоит сделать, в каком направлении двигаться дальше.

 

Если говорить о том, чему в первую очередь посвящена данная статья – о воспитании художественной культуры учащихся, об искусстве в школе, то надо признать, что эта сторона школьной жизни представляет собой весьма пёструю картину.

 

Невозможно представить себе школу, в которой полностью или частично отсутствуют уроки физики, географии или математики, но выпускники этой школы получили бы свидетельство о среднем образовании. Но почему же такое свидетельство без всяких колебаний и даже на «законном основании» выдаётся выпускникам школ, в которых вовсе отсутствуют уроки музыки изобразительного искусства (а таких школ ещё немало, особенно если иметь в виду сельские малокомплектные)!

 

Нельзя пройти и мимо того, что в разных регионах страны, в разных союзных республиках эти предметы эстетического цикла включены в учебные планы очень по-разному: в школах РСФСР уроки музыки в семи классах, уроки изобразительного искусства – в шести; в некоторых республиках Средней Азии и Закавказья уроки искусства включены в план лишь пяти и даже четырёх классов, в Прибалтике – в десяти классах. Разве это не противоречит Основам законодательства о народном образовании в СССР, где эстетическое воспитание отнесено к главным задачам общеобразовательной школы?

 

Большую тревогу вызывают письма школьников старшего пионерского возраста, приходившие в редакцию «Пионерской правды» в ответ на вопрос, с которым газета обратилась к своим юным читателям: «Зачем человеку искусство?» Вот некоторые выдержки из этих писем:

 

«Все эти Моцарты и Чайковские давно устарели и никому не нужны». «Нам (!) нужен только ритм эстрадных песен», «не советских, а обязательно зарубежных» и «как можно громче!» «К этим Бахам и Бетховенам мы равнодушны. Кажется, они отжили своё. Вот эти все: «Битлз», «Чарлз» и др. – действительно искусство, но не только английские, а даже (!) и советские. Например, «Песняры». Ведь они идут наравне с «Битлзом».

 

«Я очень люблю современную музыку. Нельзя говорить, что музыка у Чайковского плохая. Когда он жил, его музыка (по тем временам) была тоже современной. Но жизнь не стоит на месте, в ней меняется всё в лучшую сторону, поэтому я думаю, что теперь музыка ещё более красива, чем у Чайковского». «Я увлекаюсь фантастикой и приключениями. Скажу вам прямо: Жюль Верн, Вальтер Скотт и некоторые их книги устарели. И такие композиторы, как Бах, Моцарт, Чайковский, тоже устарели. Кто слушает их произведения!»

 

И как подтверждение бесспорного факта, что эстетическая и идейно-нравственная ущербность не так уж далеки друг от друга, в письмах этих можно встретить и такое высказывание: «Нас не заставить смотреть фильмы о новостройках и слушать рассказы о героях»…

Вот они, плоды многолетней недооценки эстетического воспитания в школе! Но было бы несправедливо винить во всём одну лишь школу. Ей порой приходится бороться с неравными силами.

 

В докладе на июньском Пленуме ЦК КПСС член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС тов. К.У. Черненко сказал: «Не всё удовлетворяет нас и в таком популярном искусстве, как эстрадное. Нельзя, например, не видеть, что на волне этой популярности подчас всплывают музыкальные ансамбли с программами сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб». Эти слова указывают на одну из важнейших причин, порождающую эстетическую глухоту многих сегодняшних и вчерашних школьников, готовых отвергать подлинное искусство, не успев ещё толком познакомиться с ним, вслушаться и задуматься над лучшими творениями великих мастеров.

Море эстрадной развлекательности, в значительной части состоящее из произведений весьма уязвимых в художественном и идейно-нравственном отношении, зарубежного происхождения или отечественных авторов, находящихся в плену зарубежных мод, – обрушивается на юных слушателей.

Неопровержимы слова, сказанные в том же докладе, что из-за рубежа «наряду с произведениями содержательными к нам попадают фильмы, пьесы, издания, музыка, для которых характерна безыдейность, пошлость, художественная несостоятельность».

 

Вот здесь и должно бы сказаться влияние школы, научившей своих воспитанников отличать хорошее от плохого, выработавшей в них «иммунитет к пошлости». Но этого-то слишком часто школа им и не даёт. Так открывается широкое поле для пропаганды этой самой пошлости, безыдейности и художественной несостоятельности. «Нет вечных истин, не надо сравнивать вещи несравнимые – Моцарта и «Машину времени»!.. Моцарт был хорош в своё время, «Машина времени» - в своё. И если вы будете у меня допытываться, кто из них выше, я спокойно отвечу: «Конечно, «Машина времени». Тут двух мнений быть не может. Её слушают миллионы. Можно попытаться отрицать это, утверждая, что народу близки классическая музыка и так называемые «народные песни и пляски». Но когда всё это показывают по телевизору, я со спокойной совестью его выключаю. Ждите когда объявят «Машину времени», «Машина» вас не подведёт!»

 

Обратите внимание: «спокойно отвечу», «со спокойной совестью выключаю», «двух мнений быть не может». Кто же этот воинствующий невежда со спокойной совестью? Подпись гласит: «Симеон Галицкий, солист рок-ансамбля, гор. Львов». Есть над чем поразмышлять, особенно если сопоставить высказывания этого солиста с приведенными выше высказываниями ребят, ни в чём ещё не успевших разобраться.

 

Остаётся удивляться редакции газеты, предоставляющей свои страницы для подобных, на западный манер состряпанных, зазывающе рекламных объявлений с недвусмысленным заголовком: «Машина» не подведёт». Может ли служить оправданием или хотя бы «смягчающим обстоятельством» то, что львовский «солист» выступил в рамках «дискуссии»?!

 

Что же делает сегодня школа, чтобы воспитать в своих питомцах высокий художественный вкус, чтобы никто из них не отрёкся ни от Бетховена, ни от Чайковского, чтобы они поняли и почувствовали, что выстукивать чечётку под гениальную музыку 40-й симфонии Моцарта, как это сегодня случается на эстраде, недостойно культурного человека.

 

Прежде всего, очевидно, следует сказать, что ровно десять лет тому назад началась экспериментальная проверка новой программы по музыке, разработанной в лаборатории музыкального обучения НИИ школ МП РСФСР под руководством действительного члена АПН СССР, композитора Д.Б. Кабалевского. Как показала широкая проверка этой программы, основные её принципы и методы оправдали себя. Новая программа одобрена Академией педагогических наук СССР и Министерством просвещения СССР; Министерством просвещения РСФСР она утверждена в качестве обязательной для всех школ Российской Федерации. В нынешнем году число школ в РСФСР, в которых уроки музыки ведутся по новой программе, приближается к пятнадцати тысячам. В союзных республиках сейчас ведётся экспериментальная работа по адаптации этой программы в соответствии с особенностями национальной музыкальной культуры.

 

Эпиграфом к новой программе поставлены слова В.А. Сухомлинского: «Музыкальное воспитание – это не воспитание музыканта, а, прежде всего, воспитание человека». Эти слова ясно указывают принципиальную направленность новой программы. «Значение музыки в школе далеко выходит за пределы искусства. Так же как литература и изобразительное искусство, музыка решительно вторгается во все области воспитания и образования наших школьников, является могучим и ничем не заменимым средством формирования из духовного мира» – таково одно из важнейших положений программы.

 

Новая программа по музыке обсуждалась на четырёх Всесоюзных, многих республиканских (в том числе на восьми Всероссийских), краевых областных и городских научно-практических конференциях; ей было посвящено более 300 статей в газетах, журналах, сборниках. В качестве одного из недавних примеров публикаций, посвящённых оценке новой программы в условиях союзных республик, приведём слова из статьи З. Ринкявичюса «Музыкальное воспитание», напечатанной в журнале ЦК Компартии Литвы «Коммунист» (1983, № 4): «…программа позволяет чрезвычайно эффективно воспитывать нравственность, культуру чувств, помогает занять активную жизненную позицию, способствует воспитанию патриотических, интернациональных чувств и убеждений учащихся. Возрос престиж учителя музыки, урок музыки стал одним из важнейших и любимых в школе».

 

Новаторской и очень ценной должна быть названа работа секретаря правления Союза художников СССР, член-корреспондента АПН СССР, художника Б.М. Неменского. Возглавляя проблемную группу НИИ художественного воспитания АПН СССР и кабинет изобразительного искусства ЦИУУ МП РСФСР, он разработал основные положения и новую программу «Изобразительное искусство и художественный труд».

 

Программа Б.М. Неменского, читаем мы в статье члена-корреспондента АПН СССР М. Скаткина (журнал «Творчество», 1982, № 7), «отличается от существующей принципиально иной блоково-тематической структурой: весь курс представляет собой единую систему последовательно развивающихся взаимосвязанных тем, которые раскрывают основы изобразительных, декоративных и конструктивных искусств, их отношения с жизнью человека и общества». Народный художник СССР, академик Академии художеств СССР Б. Ефимов так отозвался о новой программе: «Следует подчеркнуть, что программа, безусловно, стимулирует развитие в детях самостоятельного творческого мышления, способствует расширению кругозора и интереса ребенка к явлениям искусства в окружающей действительности».

 

Коллегия Министерства просвещения СССР одобрила итоги экспериментальной работы, проведенной по проверке новой программы в начальной школе, и приняла решение продолжить эту работу в средней школе. Министерство просвещения РСФСР, одобрив результаты проведения эксперимента в первых классах, наметило меры по проведению его в других классах начальной школы.

 

Наиболее сложно обстоит дело с преподаванием искусства в старших классах. Именно в этих классах наступает особенно ответственный период формирования личности школьников. Человек утверждается в своей самостоятельности, готовится к вступлению в большую жизнь. Потребность в выработке собственной позиции в системе нравственных ценностей сопровождается, с одной стороны, юношеской критичностью, максимализмом, а с другой – сомнениями, вопросами о смысле жизни, о взаимоотношениях с другими людьми, об определении своего жизненного произведения.

И вот тут-то с особой остротой и сказывается та дисгармония в воспитании духовной культуры школьника, о которой достаточно подробно уже говорилось в этой статье. Надо лишь подчеркнуть, что исчезновение в эти годы из учебной жизни искусства плохо не только само по себе, но также потому, что вместе с искусством исчезает ничем уже не заменимый союзник в воспитании всей духовной культуры школьников.

 

«Литература, музыка, живопись, скульптура, театр создают неизмеримое, совершенно изумительное расширение личного жизненного опыта, – пишет известный историк академик М.В. Нечкина. – Если представить себе, что эта функция их выпала из исторического процесса, опыт одного человека ссыхается и суживается до границ его переулка. Если человек сохранит в голове даже решительно всё почерпнутое из учебников политграмоты и географии, у него всё равно не будет гигантского личного опыта – знакомства с сотнями и тысячами образов своих современников и людей предшествующих поколений. Из его души исчезнут сотни моральных проблем и высохнет море глубоких человеческих чувств. Разительно уменьшится то, что он может дать своей эпохе».

К этому можно добавить, что эстетическая, художественная культура, стимулирующая творческое начало в человеке, оказывает огромное положительное влияние на весь процесс и на конечные результаты трудового воспитания учащихся. Здесь уместно вспомнить слова первого советского наркома просвещения А.В. Луначарского «Лишённое творческого (эстетического) начала трудовое и научное образование было бы обездушенным».

 

До недавнего времени решение вопроса о том, какой должна быть в её заключительном звене целостная структура художественно-эстетического образования в средней школе, было предметом дискуссии и споров. Согласно одной точки зрения, в 8-10-х классах искусства должны, как это было в начальных и средних классах, существовать в виде отдельных, самостоятельных дисциплин. Но даже если и удалось бы осуществить эту идею и провести четкую координацию программ по этим предметам, главная цель не была бы достигнута. В сознании учащихся различные искусства предстали бы как разрозненные части целого, живущие самостоятельной жизнью и никак друг с другом не связанные.

 

Суть второй точки зрения – дать в 8-10-х классах обобщающий курс «Мировая художественная культура» нового и новейшего времени, отечественной и зарубежной. Этот курс поможет учащимся получить целостное представление о мировой художественной культуре, поможет осознать её связи с жизнью, с историей человеческого общества, с борьбой классов, которая и определяет развитие всей, в том числе и художественной культуры.

 

Более пятнадцати лет в 8-10-х классах ряда школ РСФСР ведутся экспериментальные занятия по курсу «Мировая художественная культура», разработанному кандидатом педагогических наук Л.М. Предтеченской. «Сверхзадачей курса, – пишет автор, – является использование силы воздействия различных искусств в целях формирования личности старшеклассников, их идейно-нравственных убеждений, составляющих основу их мировоззрения, их жизненной позиции».

 

Специалисты различных сфер художественной культуры и учителя-экспериментаторы высоко оценили идею такого курса и программу, в которой эта идея получила конкретное воплощение. Одно из последних обсуждений программы МХК состоялось в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии с участием ученых ЛГПИ им. А.И. Герцена, научных сотрудников НИИ школ МП РСФСР и учителей ленинградских школ. В принятом решении сказано: «Программа курса отвечает потребностям духовного развития подрастающего поколения. Преподавание курса в средней школе способно подготовить юношество к восприятию современного искусства, к пониманию сложных процессов, в нём происходящих, и той роли, которую искусство играет в современной борьбе идеологий, поможет занять чёткие позиции в этой борьбе».

 

С 1977 года по решению Министерства просвещения РСФСР лаборатория музыкального обучения НИИ школ организовала экспериментальное преподавание курса «Мировая художественная культура» как обязательного для всех учащихся в специально определённых для этой цели школах Российской Федерации. Итоги эксперимента были рассмотрены на заседании коллегии Министерства просвещения РСФСР в мае этого года и одобрены.

 

Основные принципы программы курса «Мировая художественная культура», разработанной Л.М. Предтеченской, так же как и основные принципы программы «Изобразительное искусство и художественный труд», разработанной Б.М. Неменским, в значительной мере связаны с основными принципами преподавания музыки в школе, разработанными Д.Б. Кабалевским. Так намечается подход к решению одной из важных задач школьного образования – созданию системы эстетического воспитания школьников, в основе которой лежит внутренне принципиальное и методическое единство.

 

Нет никаких сомнений в том, что важнейшее место в этой системе должна занимать литература, которая вопреки всякой логике словно бы выведена за пределы искусства даже в официальной терминологии: «литература и искусство». О неправомерности такого подхода к литературе и о том, что он не мог не отразиться на содержании и методах преподавания этого истинно прекрасного, играющего большую роль в формировании человеческой личности искусства, писалось и говорилось достаточно много. Не будем повторяться. Но решительно подчеркнём: пока не будет найден общий принципиально методический язык между литературой и другими искусствами в школе, о подлинной системе эстетического воспитания школьников говорить не приходится.

Нерешённым остаётся и вопрос о формах и методах введения учащихся в искусство кино, которое сегодня, помимо школы и независимо от неё, оказывает на детей и подростков своё большое и далеко не однородное влияние.

 

Путь к реализации всех этих задач потребует не только времени, но и координации усилий учителей всех школьных предметов научного и эстетического цикла, труда и физкультуры, а также усилий пионерских, комсомольских и партийных организаций школы, ибо нет такой сферы в школьной жизни, как и в жизни вообще, которая была бы неподвластна «законам красоты» (К. Маркс).

 

Конечно, на этом пути потребуется и решение других важных проблем, и, прежде всего, как указывалось на июньском Пленуме ЦК КПСС, «улучшить отбор и подготовку педагогических кадров с учётом современных требований». Задача, безусловно, сложная, требующая времени и больших усилий. Однако удалось же Министерству просвещения РСФСР за сравнительно короткий срок организовать подготовку около 15 тысяч учителей к ведению уроков музыки по новой программе. Недавним своим решением министерство наметило план подготовки учителей для ведения занятий по курсу «Мировая художественная культура». Надо думать, что аналогичные меры будут приняты и по обеспечению подготовленными учителями уроков по новой программе «Изобразительное искусство и художественный труд».

 

Здесь уместно будет сказать о таком наболевшем вопросе, как разобщённость различных ведомств, от которых зависит успешное решение многих из этих задач. В первую очередь приходится вновь говорить о разобщённости министерств культуры и просвещения. Не случайно можно услышать ироничные слова: «Детьми ведает ведомство просвещения, искусством – ведомство культуры».

Прежде всего, такое положение дел отрицательно сказывается на самой важной из всех проблем эстетического образования в школе – на проблеме подготовки высококвалифицированных учителей и, что особенно важно, преподавателей соответственных педагогических отделений и факультетов в педагогических учебных заведениях. Ведь не только детьми, но и учителями, и учителями учителей по предметам эстетического цикла ведает то же ведомство просвещения. Если говорить, например, о музыке, то парадокс заключался в том, что массовое музыкальное образование, являясь по существу частью музыкальной культуры (важнейшей!), организационно живёт самостоятельной жизнью, практически очень мало связанной с ведомством культуры.

Укажем лишь на один пример того, к чему такая разобщённость может приводить. До войны было в Московской консерватории «отделение музыкального воспитания», на котором лучшие консерваторские музыканты-педагоги готовили музыкантов-педагогов для педагогических институтов и училищ. Польза была для обоих ведомств, ибо, как известно, чем выше уровень массовой музыкальной культуры, тем больше вырастает на этой почве талантливых музыкантов-профессионалов. В конце 70-х годов Министерством культуры СССР принято решение о восстановлении этого отделения. Однако до сих пор это важное решение не реализовано, так как, по существу, при этом возникает сложная ситуация: одно ведомство должно готовить кадры для другого ведомства… По некоторым отдельным пунктам оба министерства совместными усилиями достигают отличных результатов, но это именно отдельные пункты, а не широкая и твердо разработанная система.

 

Вопрос о разобщённости не ограничивается двумя ведомствами – просвещения и культуры. Детская художественная самостоятельность подвластна уже третьему ведомству – ВЦСПС; детское искусство в пионерских лагерях подвластно ЦК ВЛКСМ… Если мы условно уподобим все эти ведомства отдельным, даже хорошим музыкальным инструментам, то, не связанные единой партитурой, оркестра они не составят. Эта, пока ещё не созданная партитура, – огромный резерв эстетической культуры народа.

 

В своей речи на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Ю.В. Андропов, говоря о работе нашей школы, подчеркнул: «…партия добивается того, чтобы человек воспитывался у нас не просто как носитель определенной сумы знаний, но, прежде всего, как гражданин социалистического общества, активный строитель коммунизма, с присущими ему идейными установками, моралью и интересами, высокой культурой труда и поведения». Конечно, в решении этой важной и сложной задачи активизировать свои усилия должно искусство, с его могучим воздействием на ум и сердце человека.

 

Нет сомнений, что намечаемая реформа нашей школы отведёт искусству в школе место, соответствующее его роли в жизни, а следовательно и в общей системе обучения и воспитания молодого поколения строителей коммунистического общества.